Недавно рано утром меня разбудили к больному, куда-то в один из пригородов Петербурга. Ночью я долго не мог заснуть, мною овладело странное состояние: голова была тяжела и тупа, в глубине груди что-то нервно дрожало, и как будто все нервы тела превратились в туго натянутые струны; когда вдали раздавался
свисток поезда на вокзале или трещали обои, я болезненно вздрагивал, и сердце, словно оборвавшись, вдруг начинало быстро биться. Приняв бромистого натра, я, наконец, заснул; и вот через час меня разбудили.
Неточные совпадения
Наконец ударил станционный колокол, раздался
свисток, и
поезд тронулся.
Мимо бежали
поезда, вагоны, коляски, мост гудел, и было страшно слушать тонкие
свистки пароходов, долетавшие снизу, — так они казались далеко и глубоко, в какой-то бездне, переполненной снующими огоньками…
Через минуту
свисток паровоза, и
поезд двинулся и помчался, громыхая на стрелках… Вот мы уже за городом…
поезд мчится с безумной скоростью, меня бросает на лакированной крышке… Я снял с себя неразлучный пояс из сыромятного калмыцкого ремня и так привернул ручку двери, что никаким ключом не отопрешь.
Раздался последний
свисток, пассажиры зашевелились, начали собирать вещи, и через минуту
поезд уже остановился. Колесов вышел из вагона на платформу. Его тотчас окружили «вызывалы» из мелких гостиниц и дурных номеров, насильно таща каждый к себе. Один прямо вырвал из руки Колесова его чемодан.
Мелузов смотрит в растворенную дверь. Звонок. Слышен
свисток кондуктора, потом свист машины,
поезд трогается. Из другой залы выходят Трагик и Вася.
Но я отмахнулся и пошел по платформе. Из мглы выступали очертания
поезда, и в рельсах начинало переливаться что-то тоненьким металлическим клокотанием… Я почти выбежал на холмик и вошел в аллею.
Поезд прошумел и затих… Вскоре послышался его
свисток с ближайшего полустанка. В это время я сидел на мокром откосе придорожной канавы и не помнил, как я сел, и сколько времени сидел, и как поднялся. Зубы мои стучали. Мне показалось, что внутри у меня холодно от вчерашнего железного скрежета.
Поздним вечером или глухою ночью этой тропой рисковали ходить только совсем беспечные люди: загулявший мастеровой, которому море по колена, студент, возвращающийся с затянувшейся в Москве сходки. Остальные пешеходы предпочитали широкую дорогу, отделенную от пустырей канавами. Дорога эта встречалась затем с длинным опустевшим шоссе, уныло тонувшим в сумрачной дали; слева слышались протяжные
свистки ночных
поездов, справа доносился глухой рокот столицы, далеким заревом отражавшейся на темном небе.
Вокзал с его разноголосою сутолкою, грохотом приходящих
поездов,
свистками паровозов, то густыми и сердитыми, как голос Осипа Абрамовича, то визгливыми и тоненькими, как голос его больной жены, торопливыми пассажирами, которые все идут и идут, точно им и конца нету, — впервые предстал перед оторопелыми глазами Петьки и наполнил его чувством возбужденности и нетерпения.
Внезапно домик затрясся от грохота и лязга взошедшего на мост
поезда, и за гулом его Алексей Степанович не слыхал, что говорит Оля. Постепенно лязганье стихло, и далекий
свисток пронесся над водой.
Висленев это видел и понимал, что путешественница чем-то сильно взволнована, но он этого не приписывал своим словам, — до того он сам привык к их ничтожеству, — не соединял он этого и с резким ответом, с которым Глафира вышла из вагона, — это тоже для него была не новость и даже не редкость; но он очень испугался, когда послышался последний звонок и вслед затем
поезд тронулся одновременно с кондукторским
свистком, а Глафира не входила.
В моих ушах еще звучит пронзительный
свисток локомотива, шумят колеса
поезда — и весь этот шум и грохот покрывают дорогие моему сердцу слова...
Пробил третий звонок, раздались
свистки и
поезд лениво тронулся. В наших окнах промелькнули сначала кондуктор, начальник станции, потом сад, красавица со своей чудной, детски-лукавой улыбкой…
Поезд дал
свисток и начал замедлять ход. Хромой косарь поспешно встал, захватил свой зипун и перешел в соседний вагон; там ой сел на лавочку за дверью.
Поезд остановился.
Залихватски закатился кондукторский
свисток, ему в ответ рявкнул паровоз, далеко впереди пискнул рожок стрелочника,
поезд дрогнул и двинулся.
Новый проводник был здоровенный парень с обмотанною вокруг макушки толстою косою, с наглыми, чему-то смеющимися глазами. Он шел впереди обоза, опираясь на длинную палку, ступая по снегу своими китайскими броднями с характерными ушками на тыле стопы. Было морозно, снег блестел под солнцем. Дороги были какие-то глухие, мало наезженные. Далеко назади осталась железная дорога, по снегу чуть слышно доносились
свистки и грохот проходящих
поездов. Наконец, и эти звуки утонули в снежной тишине.
Раздался кондукторский
свисток,
поезд дрогнул и начал двигаться.
Однажды под вечер, где-то под Каинском, наш
поезд вдруг стал давать тревожные
свистки и круто остановился среди поля. Вбежал денщик и оживленно сообщил, что сейчас мы чуть-чуть не столкнулись с встречным
поездом. Подобные тревоги случались то и дело: дорожные служащие были переутомлены сверх всякой меры, уходить им не позволялось под страхом военного суда, вагоны были старые, изношенные; то загоралась ось, то отрывались вагоны, то
поезд проскакивал мимо стрелки.
Поезд давал
свисток и, дернув изо всей силы вагоны, начинал двигаться.
— Ну, вот скоро сами увидите! Под Харбином и в Харбине стоит тридцать семь эшелонов и не могут ехать дальше. Два пути заняты
поездами наместника Алексеева, да еще один —
поездом Флуга. Маневрирование
поездов совершенно невозможно. Кроме того, наместнику мешают спать
свистки и грохот
поездов, и их запрещено пропускать мимо. Все и стоит… Что там только делается! Лучше уж не говорить.
Встречный
поезд задним ходом двинулся обратно. Дал
свисток и наш
поезд. Вдруг вижу, — от кустов бежит через поляну к вагонам несколько наших солдат, и у каждого в руках огромная охапка сена.
Говорил я с машинистом нашего
поезда. Он объяснил наше запоздание так же, как пограничник:
поезда наместника загораживают в Харбине пути, наместник запретил свистеть по ночам паровозам, потому что
свистки мешают ему спать. Машинист говорил о наместнике Алексееве тоже со злобою и насмешкою.
Раздался протяжный
свисток, и
поезд, состоящий из пяти, шести вагонов пыхтя, медленно, как бы ползком, притащился к платформе.
До него еще некоторое время доносился шум удаляющегося
поезда, вот раздался пронзительный, как бы прощальный
свисток, и все стихло.
Раздался
свисток обер-кондуктора и
поезд отправился далее.
Раздается протяжный
свисток.
Поезд останавливается.
Слышатся тревожные
свистки паровоза.
Поезд замедляет ход. Все вскакивают.